Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев

было бы по-скотски. Даже если ему самому уже все равно…

С этими словами он отвернулся от Соловья и резко зашагал в сторону кафе.

***

— Тихо. Вон он! — Соловей кивнул в сторону дивана в самом углу заведения, — пожрали, твою мать!

Петровский сидел за столом, глядя по сторонам красными глазами. Судя по взгляду, он мало что мог осознавать, и мало кого узнать в таком состоянии. Перед ним стоял запотевший графин с прозрачной жидкостью, похоже, водкой или текилой, из которого он периодически наливал и опрокидывал в горло, иногда закусывая лимоном, беспорядочно разбросанным по тарелке и даже просто по столу. Соловей бросил взгляд в его сторону и покачал головой.

— Давно он тут? — спросил Фролов бармена Диму, облокотившись на стойку.

— Пришел вчера ночью, я уже закрываться хотел, — негромко ответил Дима, протирая бокал и опасливо косясь на своего вдребезги пьяного директора, — сказал, что здесь спать будет, ключи забрал… — он поставил стакан на полку и повернулся к официантке, — Надь, к шестому столу подойди! — он посмотрел на Фролова, — я когда пришел, он спал еще, у себя в кабинете… а как проснулся, опять пить начал…

Фролов стукнул кулаком по барной стойке.

— Блин, тезка, на хрена ж ты ему наливал?! — рявкнул он.

— А что я ему скажу, это же директор! — Дима потупился.

— Ладно, понятно, — Фролов кивнул, — Андрей хоть появляется?

— Появляется, а толку… — Дима с досадой отмахнулся, — дел толком не решает, а его… — он осторожно кивнул в сторону пьяного Петровского, — он просто боится…

— Понятно, — Фролов тяжело вздохнул.

— Уволюсь к чертовой матери отсюда сегодня же… — проговорил Дима сквозь зубы. Было видно, что нервы у парня вот-вот сдадут.

— Погоди ты увольняться, потерпи! — одернул его Фролов, — дай нам время, мы все разрулим, обещаю тебе! Еще на новой зарплате сидеть будешь, только потерпи немного, ладно?

— А если он меня здесь прибьет? — Дима, в ужасе округлив глаза, говорил почти шепотом, — его тут уже все боятся, как огня, он же неадекватен, творит, что хочет…

— Надюха! Надя! — Петровский заплетающимся языком заорал на все кафе. Официантка вздрогнула и приблизилась к своему начальнику, испуганно косясь на него…

— Надюха, жратву принеси мне какую-нибудь… любую! И коньяк захвати! Давай, в темпе! — Петровский опрокинул в себя очередную рюмку и с такой силой стукнул ей об стол, что она просто раскололась в руке. Петровский фыркнул и отшвырнул оставшееся от нее донышко в сторону. Две девушки через стол от него переглянулись и суетливо засобирались.

— Может, сейчас попробуем? — с сомнением предложил Асхат.

— Народу много, — Фролов отрицательно покачал головой, — будет дебош, стрельбу еще начнет… если сюда ментов вызовут, тогда вообще хана, дела в кафешке и так в полной заднице… — он положил голову на руки и шумно выдохнул, — короче, тут тоже надо разгребать, это не дело…

— На каких таких правах? — Соловей поднял брови.

— Хочешь предоставить ему управление? — Фролов кивнул на Петровского, который сейчас пытался влить в себя остатки спиртного из уже почти пустого графина, — короче, есть у меня одна идея, как можно вернуть этого товарища к жизни… не знаю, получится ли, но лучше, чем ничего…

— Что за идея? — тихо спросил Асхат.

— Потом увидите, — отрезал Фролов, — Асхат, ты сможешь сейчас пойти в служебку, забрать оттуда документы, сметы и постараться разгрести дерьмо? — он посмотрел на приятеля. Асхат кивнул, — ты, я надеюсь, не станешь возражать? — уточнил Фролов у Димы.

— Не стану, — ответил тот. Он понимал, что кроме старых приятелей Петровского никто не сможет хоть как-то урегулировать эту ситуацию.

— Соловей, тебе надо отвлечь его минут на десять, — сказал Фролов, глядя, как официантка ставит на стол перед Петровским бутылку коньяка.

— Отвлечь?! — Соловьев скривился, — мне что, анекдот ему пойти рассказать? Или, может, выпить с ним?!

— А х…а ты юморишь, комик?! — разозлился Фролов, — да, именно так! Иди и бухни с ним, за десять минут он ничего с тобой не сделает, а потом вряд ли даже заметит, как ты сольешься!

— Отлично! — буркнул Соловьев, — как ж…й на раскаленную сковороду, так Леша! Молодым меня запомни! — он с силой ударил Фролова по спине.

— А ты-то что собрался делать? — негромко спросил Асхат.

— Да есть один человек, который, надеюсь, сможет вывести нашего Костика из этой алкогольной фуги, — задумчиво произнес Фролов.

— Кто? — не понял Асхат, — Ванек Костомаров в армии, а Соболя он уже второй год, как в хрен не ставит, да и потом его тоже теперь непросто найти…

— Нет, — Фролов покачал головой, — есть человек, сила убеждения которого для Петровского, надеюсь, выше, чем у Костомарова с Соболевым вместе взятых… так, Асхатик, давай, дуй в служебку, времени мало! — он похлопал Асхата по плечу.

Соловей тем временем приблизился к столу Петровского.

— Здорово! — негромко сказал он. Петровский поднял глаза и поморщился, как от зубной боли.

— А, Соловей! Чего приперся?

— Ну, здесь так-то кафе, — осторожно ответил Соловьев.

— Ну да, — Петровский мутным взором посмотрел по сторонам, — ну, садись, раз кафе… пить будешь?

Соловей покосился на Фролова у барной стойки и Асхата, быстро скользнувшего тем временем в служебное помещение и тяжело вздохнул:

— Да хрен с ним, буду, наливай!

Петровский пожал плечами и трясущейся рукой налил Соловью коньяк в какой-то бокал. Тот медленно пододвинул его к себе, опасливо глядя на приятеля исподлобья и толком не зная, что говорить.

— Давай, Соловьев! — Петровский злобно усмехнулся, подняв свой бокал, — за жизнь. Не чокаясь, с…а!

Он залпом выпил все содержимое. Соловей приподнял бокал и лишь немного пригубил дорогой коньяк, которым заливался Петровский, после чего осторожно поставил на стол. Пьяный приятель, не обращая внимания на то, что жидкости в стакане почти не убавилось, налил Соловью еще, почти до краев. Тот осторожно посмотрел на дверь в служебное помещение. Но Асхат оттуда еще не появился…

— Ну, давай, дорогой! — рявкнул Петровский почти ему в ухо, — за Славика выпьем! — он посмотрел на Соловьева полными злости и ненависти глазами. Тот невольно сглотнул, но поднял свой бокал.

— За Славика… — негромко сказал он. Петровский громко фыркнул и выпил. На этот раз он поперхнулся, едва не выплюнув коньяк на диван, но справился с рвотным позывом. Соловей сжал кулаки под столом.

— А его убили, в курсе? — Петровский понизил голос и облокотился на руки. Речь стала еще более невнятной…

— В курсе, — Соловей мрачно кивнул, — я же…

— В курсе… — передразнил Петровский, — да ни х…а ты не в курсе! — он опять начал говорить громко, на весь зал, — ты там был? Никого из вас там не было! А я был, ясно? — Петровский посмотрел на Соловьева в упор, — знаешь, что случилось? Знаешь? Его пристрелили! Пристрелили! — по слогам повторил он, — был человек и бах, с…а! Нету! —